Цена Империи - Страница 80

Ни Аптуса, ни трибуна-Латиклавия Деменция Зимы в расположении не было. Был префект лагеря Децим Флор, к которому Черепанов и отправился докладывать о результатах «экспедиции». Поскольку общаться с легатом одиннадцатого благородным Дидием Цейонием Метеллом у Геннадия не было ни малейшего желания.

Префект Флор принял доклад с полным одобрением. А затем огорошил новостью: нынче к вечеру в лагерь прибывает сам. Желает, понимаешь, главнокомандующий отпраздновать Форс Фортуна с одиннадцатым Клавдиевым (от коего в лагере сейчас – четыре когорты, вернее, пять, считая Черепановскую), а затем, вместе с шестью когортами первого Фракийского (которые придут с Максимином) посетить «варварскую» сторону Данубия, укрепив тем самым преданность союзников и проверив, не планируют ли «несоюзные» племена очередной наезд. Визит был реакцией главнокомандующего на паническое послание наместника Нижней Мезии Туллия Менофила: дескать, совсем, варвары замучили!

Сообщая об этом, префект Флор высказался насчет наместника искусно и уничижительно: оно, конечно, Максимина в армии жаловали, но он был из тех «любимых» военачальников, коих лучше любить заочно. Уж больно нравом крут.

Вернувшись от начальства, Черепанов немедленно вызвал в свою палатку братьев Ингенсов, Трогуса и Коршунова.

– Завтра здесь будет фракиец, – сообщил он.

Квадратные физиономии Ингенсов выразили радость, лицо Трогуса – озабоченность, а Коршунова – заинтересованность.

– Нечего лыбиться! – рыкнул Черепанов братьям. – Вы со своими людьми разобрались?

– А как же! – ответил за всех Ингенс-старший.

– А с новобранцами?

– Ну это… – промямлил кентурион Гай.

– Вот именно! Даю вам всем, включая и тебя, – черепановский палец указал на Коршунова, – два часа. Разместить всех, экипировать и поставить на довольствие. Алексей! Пока без записи. Скажете либрариям – под мою ответственность. К прибытию Максимина все будет оформлено как надо. С квестором я тоже договорюсь. Помощников возьмите из своих. Потолковее. Действуйте.

Братья покинули палатку, и Черепанов повернулся к оставшимся: Коршунову и Трогусу.

– Алексей! Я рассчитывал, что у меня будет время, чтобы без спешки сформировать из вас боевое подразделение. Но времени нет. Твоя задача: во-первых, объяснить своим безбашенным, что дело очень серьезно. Фракиец, если ему не понравится «пополнение», вполне может снова сделать из вас придорожные вороньи кормушки. Так что дурацких вопросов не задавать, делать все, что скажет вот он (кивок на Трогуса), в данный момент – ваш непосредственный командир. Из твоих бойцов я намерен сформировать две кентурии – по римскому образцу. Ты будешь кентурионом первой, а твой Герул, тот, что уже служил Риму, возьмет вторую.

– Я бы хотел поставить Агилмунда… – заикнулся Коршунов.

– Меня не волнует, что ты хотел! – рявкнул Черепанов. И добавил помягче: – Агилмунда возьмешь к себе – опционом. Потом разберемся. Трогус! Составить списки рекрутов. Разобраться с медициной: кто – в строю, кто – на лечении. Но обмундирование получить на всех и всех записать. Открыть таблички-формуляры на каждого и представить мне.

Через два часа – построение на форуме. Тех, кто не может ходить, – доставить на носилках. Будем приносить присягу орлу легиона. Этим займусь я лично. Действуйте! Если будут проблемы – мой бенефектарий будет знать, где меня найти.

Алексей замешкался, намереваясь задать пару вопросов, но Тевд Трогус решительно потянул его наружу:

– Давай-давай, варвар! Тут у нас – не там. Тут – римская армия. Здесь работают ногами, а не языком!

Черепанов усмехнулся.

«Вот так, Леха, – подумал он. – Здесь у нас не тут. Рикс варваров – это, конечно, круто, но до хорошего кентуриона тебе еще служить и служить!»

– Клянусь Юпитером! И это – скифы? – Максимин Фракиец издал такой звук, что ему позавидовала бы любая буккина.

Трогус – на правом фланге строя – ухмылялся во все двадцать шесть оставшихся зубов. Это была его идея: постричь и побрить варварское воинство. Многим, правда, это не понравилось, но новоиспеченный кентурион Алексий сказал: надо – и две дюжины цирюльников одиннадцатого легиона принялись за дело. Зато теперь эти бравые ребята смотрелись как надо. Даже лучше настоящих легионеров, потому что были куда крупнее и осанистее.

– Виват милитари магистр Максимин Германик! – рявкнули полторы сотни глоток.

Максимин захохотал. Ему понравилось. Командующий данубийской армией любил, когда его называли «магистром». И еще больше ему нравилось, слышать прозвище «Германик», то бишь «победитель германцев». Особенно – из уст самих германцев, которые, впрочем, никогда не отождествляли себя ни с термином «германец», ни с прочими племенами, коих склонные к обобщениям римляне именовали этим словом.

Надо сказать, что не только новобранцы произвели впечатление на Максимина, но и сам командующий просто-таки поразил и уцелевших воинов Коршунова, и его самого. Задирая голову, Алексей смотрел на шагающего вдоль строя человека-башню, и ему даже не верилось, что перед ним – живой человек. Верхушка легатского гребня на шлеме Максимина возвышалась над поперечным кентурионовским гребнем Коршунова (Генка подарил ему свой старый шлем) почти на метр. Вдобавок, несмотря на свой гигантский рост и немалый возраст, римский командующий, в отличие от большинства действительно высоких людей, сложен был очень неплохо. Не хуже Коршунова. Но когда человек-башня, наклонившись, навис над Алексеем, тому вдруг стало страшно. Что-то божественно-неумолимое было в чертах этого крупного загорелого лица. Пронзительный живой взгляд из-под тяжелых каменных век монумента.